Злое счастье - Страница 46

Но Рыжий не отступил:

– Мне нужна победа в Мор-Хъерике. Полная и окончательная.

Дело было не только в отце и брате. Мэй недаром считался лучшим из стратегов униэн, недаром барды слагали о нем песни и баллады, называя не иначе как Воином. Он знал, что если сейчас униэн отступят, если сделают хоть шаг из долины, то очень скоро от Тир-Луниэна не останется камня на камне. Альмар опаздывает, возможно, с ним что-то случилось, и ждать помощи неоткуда. Кто-то же должен задержать врага?

«А если я скажу, что цена будет высока, как никогда прежде? Ты пожертвуешь своим волшебным даром?»

– Да, – прошептал он.

«Талантом мастера?»

– Да.

Вышло несколько вызывающе. Еще истерики не хватало!

«Чувствами?»

– Да, да, да!

Боги никогда не даруют ничего просто так, без расплаты. Мэй знал это всегда.

«Хорошо! Твоя цена – твоя победа!»

Спасение пришло вместе с первым лучом солнца. «Серебряная» гвардия Альмара врезалась в спину дэй’ном, сметая Желтые Повязки к Лойсу.

Мэй склонился к отцу, прислушиваясь к его неровному сердцебиению.

– Отступник… Мэй… – Голос Финигаса был не громче обычного вздоха.

– Мы спасены, отец. Тир-Луниэн спасен.

Зеленые глаза князя Финигаса превратились в узкие провалы нестерпимой боли.

– Мэй, ты должен избавить Тир-Луниэн от Гваэхардов. Ты же мой сын… – горячечно шептал он. – Ты все еще мой сын…

– Я не стану предателем и узурпатором, – сказал Рыжий, словно отрезал.

– Отступник, Лойсов вышкварок… – простонал Финигас, в изнеможении закрывая глаза. – Тебе придется, ибо я так хочу. И так будет…

Уже шагнув в Палаты Воинов, уже пригубив от чаши забвения, умирающий князь сумел вымолвить слова прозрения, словно выпустил стрелу из фамильного лука.

– …ничего не закончится, пока ты не возьмешь платиновую корону из рук Альмара Гваэхарда…

Предсмертное прозрение сильнее любого колдовства, и даже боги пасуют перед его мощью. Отцова стрела попала точно в сердце Рыжего, прямиком в его мертвое сердце.

Наверное, больше сотни пар глаз видели, как Мэй тряс безвольное тело покойного князя за грудки и не своим голосом орал:

– За что?! Что я сделал тебе?!

Будто мог докричаться до дна смертельной бездны.

Кто-то же шепнул на ухо Альмару, что Рыжий собственными руками убил отца, лишившего его наследства?

Хелит в поисках сведений о волшебном наконечнике и Ридвен Ястребице облазила всю дворцовую библиотеку. Добро бы самостоятельно, но одной пары глаз ей показалось мало, и она взяла в союзники уже проявившую себя на авантюрной ниве троицу. Ранх подсаживал на плечах Бессет как самую легкую, та доставала книги из верхних ящиков. Поначалу девчонка отчаянно трусила, подозревая в каждом темном углу паучье гнездо (а так оно и было на самом деле). Но Хелит быстро отучила ее от истошных визгов, вручив палку с намотанной тряпкой для удаления паутины, а также пригрозив отлучить соплячку от поисков. Угроза ссылки к моддрон Гвирис в услужение подействовала лучше всякого заклинания. Заодно вычистили библиотеку от паучьего засилья и засохших кошачьих какашек. Но ничего толкового не нашли. Мэй был прав – ни единого упоминания о Ридвен Ястребице, ни словечка. Будто и не жила на свете чернокосая хранительница колдовского артефакта, ныне лежащая в подземном склепе далаттского замка. На взгляд Хелит, что-то здесь было нечисто. Сам наконечник владетельница спрятала весьма хитроумно, припомнив старую мудрость о камне, потерянном среди камней. Оружие следует хранить среди другого оружия, и лучше всего – на самом видном месте. Частокол всевозможных колющих железок за спинкой ее кресла в Парадной зале вполне подходил.

А вот когда прибыл легат Верховного Короля, сама Хелит, конечно, изрядно струхнула. Даже заподозрила Ранха в болтливости. Хорошо, хоть ничего не успела сказать гордому ангайскому парню.

Риадд ир’Брайн потряс воображение далаттских дам прямо с порога. По последней столичной моде он носил высокий «хвост» на макушке, стриг челку, а тоненькие прядки у висков были заплетены в косички. В сочетании с высоким ростом и широкими плечами прическа смотрелась, на вкус Хелит, странновато. Если не сказать, смешно.

– Девчоночий у него вид, – поделилась она с Флин впечатлением.

Но фрейлина не могла взгляда отвести от столичного красавца. По сравнению с далаттскими дружинниками, лорд ир’Брайн выглядел, точно породистый жеребец среди рабочих коняг. Провинциалы, в лучшем случае, обматывали свои волосы кожаными ремешками и брились раз в три-четыре дня, дабы не слишком смущать дам щетиной.

– Не ревнуй ее, – шепнула Хелит убитому горем Ранху, уже видевшему вертихвостку Флин в объятиях столичного красавца. – Он на нее даже не глянет.

И верно. Риадд смотрел только на Хелит, впитывая каждую черточку ее лица. Она успела порядком загореть на здешнем солнце, и от благородной изысканной бледности не осталось и следа. Волосы, и без того светлые, стали белее льна, оттеняя потрясающую яркость светлых серебристо-голубых глаз. Даже в затрапезном домашнем платье леди Гвварин смотрелась удивительно гармонично. Тем более что она постепенно привыкла к собственному отражению в зеркалах. Высокая девушка-тростинка с тяжелыми пшеничными косами больше не пугала ее нездешним видом и ледяным обаянием валькирии. Кто такие, кстати, эти самые валькирии, Хелит все равно не вспомнила.

– Рад видеть вас в добром здравии, леди Гвварин, – улыбнулся Риадд, быстро взяв себя в руки.

– Я тоже, в’етт Риадд. Такая честь для нас – принимать посланника государя нашего Альмара.