Злое счастье - Страница 66

Эйген решил подыграть ненаследной принцессе и, вместо того чтобы распустить совещание и вдосталь наругаться с бесстыжей женщиной, заставил своих офицеров держать полноценный отчет по всей форме. Приятно иногда видеть, как свора чванливых кобелей вынуждена сидеть на цепи и пускать слюни вожделения. Присутствие практически голой высокородной соблазнительницы – не повод отвлекаться от дела. Ясное дело, маркитанткам и обозным шлюхам сегодня достанется, но зато какое великолепное развлечение.

Эйген был не настолько жестокосерден, чтобы затягивать совещание. Разумеется, он добился от каждого четких ответов и разумных выводов, но довольно скоро прекратил издевательство. Иначе Кананга вообще уляжется прямо на огромную карту, занимающую весь стол.

– Тебе скучно? – полюбопытствовал он хладнокровно.

– Я думала, это тебе скучно, – проурчала принцесса.

– Нет, милая, я вчера знатно повеселился с нашим общим врагом. Мэйтианн по-прежнему не знает равных в воинских доблестях.

– Ты говоришь так, словно тебе все равно. Я думала, ты его ненавидишь.

– Ненавижу, но стараюсь быть честным с самим собой, – признался Эйген. – Он – сильнее. Пока что. А что хотела показать мне ты? Ну, кроме того… что я уже много раз видел.

– Ханжа! – воскликнула принцесса и еще шире раздвинула ноги.

– Я знаю, – хмыкнул вигил. – И все же ты не ответила на мой вопрос.

– Ты должен понимать, как уязвимы мужчины перед женщиной. Рыжий тоже мужчина, и в этом смысле мало чем отличается от твоих офицеров, – назидательно ответствовала Кананга.

– Ты задумала его соблазнить?

Изумлению Эйгена не было предела, а принцесса лишь расхохоталась.

– Нет, конечно! Я – извращенка, но не до такой степени.

Если такая мысль ее и посещала, то скорее волшебница-дэй’ном мечтала о жестоком надругательстве над князем. В лучших традициях глумления над пленником.

– Мэй все же исключение из правил…

– Ты про его расплату? – презрительно фыркнула женщина. – Ха! Когда Рыжий орал на меня через «зеркало», он вовсе не показался мне равнодушным или безучастным. Он кричал и плевался при одной только мысли, что я могу причинить вред его белокурой гостье.

– Ты ему враг, – рассуждал Эйген.

– А леди Гвварин тогда кто? – лукаво спросила Кананга. – Если брать во внимание слова Читающей, то эти двое связаны не только узами пророчества. Не находишь?

– Он не может чувствовать! – не хотел сдаваться вигил.

– Кто тебе сказал? Душа – не чашка с водой, которую можно опустошить одним глотком. Кому под силу вычерпать океан? Богам? Сомневаюсь. Ты подумай хорошенько. Ты пытался убить Хелит Гвварин, но затея не удалась. Наоборот, сам толкнул их друг к другу.

Теперь Эйген отчего-то утвердился в уверенности, что не случись того нападения на далаттку возле Тощей Гати, все, абсолютно все вышло бы иначе. Откуда взялась эта убежденность, Верховный Вигил Чардэйка не знал, но инстинкты его никогда не подводили.

– Ты права…

Принцесса, вставая из кресла, потянулась всем телом, как ленивая кошка.

– Не вижу повода грустить. У Рыжего появилось весьма уязвимое место – женщина, к которой он неравнодушен. И если мы будем действовать тонко и расчетливо, то прихлопнем их обоих, – уверенно заявила она.

– Я подумаю, – выдавил из себя Эйген.

– Разумеется, дорогой мой, разумеется, – ласково прошептала Кананга, прижимаясь к доспехам вигила и обжигая дыханием мочку его уха. – Ты подумай, а я пойду поищу того славного чернокудрого юношу, которого присмотрела вчера. Кажется, он все еще девственник, а это несправедливо в отношении такого отважного воина.

Верховный Вигил только и смог, что воздеть глаза к небесам. Эта женщина ненасытна и неисправима. Но вовсе не глупа, если разобраться.

Первый холодный дождь сезона Эссирэт пришелся на самый канун Баррасова Дня. Море затянуло влажной мерцающей пеленой, пышные цветники мгновенно утратили всю свою красу, усыпав землю опавшими лепестками, пропитались влагой, провисли неопрятными тряпками заблаговременно натянутые тенты. Все запланированные увеселения пришлось в срочном порядке переносить внутрь дворца, добавив прислуге работы по благоустройству залов. Хелит же, в свою очередь, воспользовалась всеобщим замешательством и ускользнула в свои покои, где затаилась, словно мышь в норе. Она не умела вести себя в высшем обществе, не умела разговаривать на подобающие темы, не знала огромного числа вещей, которые необходимы настоящей придворной даме как воздух. А потому каждый выход в свет был для нее подлинной пыткой. И не оттого, что вслед ей шипели всякие гадости, положим, Хелит за словом в карман не лазила, а из-за неусыпного внимания лорда ир’Брайна, который следил за каждым ее телодвижением и тут же докладывал государю. Риадд искал признаки заговорщицы, он же перечитывал письма к Мэю и мадду Хефейду и разве только не обыскивал девушку с головы до ног.

– Госпожа, пойдемте смотреть, как развешивают цветочные гирлянды! Ну пойдемте! – канючила Бессет. – Так красиво!

Ее скулеж переполнил чашу терпения Хелит. Фрейлина схлопотала по уху и тут же была заперта в кладовку, разводить сырость там.

– Ы-ы-ы-ы-ы!

– Заткнись!

– Ы-ы-ы-и!

Флин и Ранх сидели по углам, втянув голову в плечи, и даже не пытались втихую целоваться. Они успели познакомиться с нравом леди Хелит и единодушно сошлись во мнении, что их госпожа набралась у князя Мэя дурных манер и жестоких привычек. Раньше она такой не была.

Ангай отрастил себе щегольскую бородку, подчеркивающую его мужественные черты, чем сразу же снискал благосклонность Флин. Когда Хелит глядела на эту парочку, то жалела о том, что они никогда не смогут пожениться. Они были бы красивой парой. Не в сословных границах дело. Выяснилось, что Ранх происходил из старинного дворянского рода, только ему не повезло родиться у младшей из жен своего папаши. Браков между представителями разных народов не заключали. Раз нет потомства, то нет и священных уз.