Злое счастье - Страница 99

На деле обитель отшельницы только официально называлась пещерой. Знаменитая Ктали-Руо с немалым комфортом проживала в норе, выкопанной в толще рукотворного холма. Толстая массивная дверь с витым кольцом, труба, торчащая из склона, из которой вился дымок, и добротный заборчик напомнили Хелит домик незабвенного Бильбо Бэггинса. И ничуть не удивилась бы она появлению на пороге маленькой кучерявой бабульки ростом с шестилетнего ребенка. С трубкой на длинном мундштуке в зубах.

Однако на деликатный стук вышла отнюдь не хоббитесса, а скорее даже наоборот. Высокой худой женщине, начисто лишенной признаков возраста, можно было дать и тридцать, и шестьдесят. Смуглая тонкая кожа принадлежала молодице, а седые волосы – старухе, яркие зеленые юные глазищи и сухие тонкие сморщенные губы, морщинки на шее и ухоженные красивые руки – поди пойми, сколько Зимников встретила эта нэсс.

Так вот идешь, идешь по лесу: елки, сосны, осины да березы, темно и сыро вокруг, и вдруг полянка с огромной дикой грушей – неожиданная и чудесная встреча с лесной королевой. Отшельница Ктали-Руо очень походила на такую грушу. Казалось, от нее исходит теплое живое сияние.

– Пусть женщина-униэн войдет! – мурлыкнула госпожа дома-под-холмом, жестом приглашая только Хелит.

Ни Аллфин, ни тем более Ранх спорить не стали, покорно отступили назад, пропуская вперед леди Гвварин.

«Не слишком ли много на моем пути попадается в последние дни волшебниц?» – спрашивала себя гостья, следуя за хозяйкой в глубь дома.

Прямая спина, шуршащая юбка, мерцающий огонек масляного светильника в руке. У Хелит перехватило дыхание от неожиданного предчувствия. До сих пор вся затея походила на рискованное, но не имеющее особых последствий приключение. Но внезапно девушка поняла – шутки кончились. Сейчас эта странная отшельница сотворит с жизнью своей гостьи что-то необратимое, и, когда прозвучит последнее слово, ничего нельзя будет изменить, нельзя будет свернуть или переиграть. Вот он – выбор, который делаешь сам.

– Я не зову. Все приходят сами. Я никого не заставляю слушать, – сказала нэсс, не оборачиваясь, словно прочитала мысли. А может, прочитала, кто их знает, отшельниц этих?

Она привела гостью в крошечную комнатку с очагом в углу, указала на низкую чурочку, заменяющую табурет, а сама уселась в кресло без спинки. Получилось, что Хелит оказалась вся на свету, а лицо Ктали-Руо закрыла колышущаяся густая тень.

– Чего ты хочешь от меня, униэн? – спросила отшельница.

– У меня есть просьба к Читающей-по-Нитям.

– Просьба или желание?

– А есть разница?

– Есть, униэн.

Хелит задумалась. Она ощущала себя канатной плясуньей, балансирующей над бездонной пропастью. Не удержишь равновесие – прощай.

– Тогда, наверное, все-таки просьба, – сказала она после некоторого молчания.

Ктали-Руо согласно кивнула.

– Хорошо, – прошептала она одними губами. – Дай мне свои руки, униэн.

Ладони отшельницы обжигали, до того была горяча и суха их шероховатая кожа. Точь-в-точь древесная кора, нагретая солнцем. И Хелит вдруг сама превратилась в побег растения, пустила скользкий корень в глубь земли, устремилась ввысь мощным стволом, протянула солнцу руки-листья и растворилась в вечном потоке сущего. Так вот значит, как это – Быть. Не бежать, не стремиться, не стяжать и не изменять. Просто быть без начала и конца. Голос Ктали-Руо звучал, словно шелест полуденного теплого ветра в кронах.

– Когда потухнет зеница драконья, когда ты уйдешь тропою вещих снов навстречу смерти, когда исполнится отчая клятва и единственный из достойных обретет сокровище…

Глаза отшельницы сияли из темноты завораживающими изумрудами. Как у гончей Ро – любимицы Мэя. Так глядит из листвы затаившийся в засаде хищник.

«Твою мать! – мысленно вскрикнула Хелит. – Один в один, как в сказке о путешествии Нильса на гусях: когда одна палочка и девять дырочек… когда король обнажит голову… и когда на праздничный ужин на блюде с яблоками подадут лучшего друга». Видят Ито Благая вместе с Лойсом, она уже знала, чье сердце потребуется подать на этот проклятый праздничный стол. Проклятье!

– Нет! – отчаянно взвизгнула девушка, очнувшись от наваждения.

– Да, униэн, – передразнила Ктали-Руо. – Он снова должен будет выбрать правильно.

Хелит выдернула руки и бросилась бежать, но голос отшельницы нагнал ее в конце коридора:

– И только тогда ты получишь право просить Читающую!

Беглянка врезалась в дверь, которая оказалась незапертой, и вывалилась в зимнюю ночь. И столкнулась лицом к лицу с тем самым здоровенным типом, едва не прибившим Аллфина на постоялом дворе. Только теперь на нем не было волчьей дохи, зато имелся подбитый пушистым черным мехом роскошный плащ и два десятка рыцарей в свите.

– Долгонько тебя пришлось дожидаться, моя леди. Не жалеешь своих парней, – заявил мужик, махнув рукой с зажатым в ней факелом в сторону плененных Ранха и Аллфина. – Еще немного – и мы тут все свое наследство отморозим к Лойсу.

– А ты кто такой? – спросила Хелит.

– Ха! – Дядька растянул тонкие губы в волчьей усмешке. – Позволь представиться – Лайхин Глайрэ’лиг по прозвищу Волчара.

В американском фильме по закону жанра в этом месте следовало сказать: «Упс!»

Видимо, на лице у девушки появилось такое искреннее изумление, что грозный лорд не мог не рассмеяться.

– Не ожидала? А вот твой Рыжий вечно талдычит, мол, предсказуемый я человек. А глядишь, и у тебя глазенки стали круглые, как пуговицы, когда Волчару живьем увидела.

Тем временем к леди Гвварин один из дружинников подвел Пэрис, приготовившись придержать стремя.